"Поматросил и бросил"

[point-p.livejournal.com]

Религия - способ получить грин-карту в США.
Миха жил в самом что ни на есть заурядном городе Поволжья, в заурядной семье с заурядными родителями, работавшими на заурядных работал, учился на заурядном факультете, был русским, живущим в России, был традиционной ориентации и традиционных воззрений - словом, даже если ну очень сильно напрячься, оснований для просьбы политического убежища, казалось бы, днём с огнём не сыскать.
Из http://marinaiv.livejournal.com/158239.html
Но Миха был целеустремлённый и с выдумкой. В Штатах он целенаправленно пошёл в баптистскую церковь и заделался в неё активнейшим верующим. Для сведения - на родине он от религии был так же далёк, как мы сегодня от создания машины времени. Миха ходил на все богослужения, выучил и пел все псалмы, участвовал во всех церковных мероприятиях, вызывался волонтёром на любые инициативы - и попутно рассказывал пастору и всей пастве о том, как тяжко было ему, баптисту, на родине, как его за это дело гоняли и унижали.
Параллельно всё это время Михина бывшая однокашница регулярно писала ему с родины в Америку письма "от мамы", выдавая себя за его маму, и в каждом письме ненавязчиво вставляла фразу типа: "Вчера нам опять в подъезде краской гадости написали", "На той неделе опять дверь тухлыми яйцами закидали", "Сегодня соседка опять нас проклятыми баптистами назвала". Миха эти письма тщательно складывал в коробочку - и продалжал активно веровать в бога в церкви.
Через год-полтора сердобольный и проникшийся его жалостливой историей пастор сам предложил ему подать на политическое убежище и ещё и пообещал поддержку общины и церкви. Миха с облегчением подумал про себя "Ну наконец-то!" и подал.
Потом шёл долгий процесс, многочисленные слушания, на которых давал показания и он, и пастор, и другие члены общины; одно из центральных доказательств составили те самые "письма от мамы". Всё время рассмотрения и слушаний Миха продолжал регулярно, как на работу, ходить в церковь.
В итоге через три с хвостиком года после того, как он первый раз зашёл в ту церковь, Миха получил заветную политику, а следом за ней - куда более заветную грин-карту.
С того дня, как грин-карта оказалась у него на руках, Миха больше не разу не зашёл в "свою" церковь. Встревоженный пастор ещё какое-то время Миху искал, звонил, оставлял ему сообщения - но Миха не отвечал. Он переехал в другое жильё, сменил номер телефона, начал новую жизнь и безудержно радовался тому, что наконец-то вся эта баптистская каторга осталась у него позади...